Направление подготовки: 40.03.01 Юриспруденция

ОТЧЕТ О ПРОХОЖДЕНИИ ПРАКТИКИ

Научно-исследовательская работа

Москва, 2020г.

Содержание

Введение. 3

Объективные признаки организованной группы как формы соучастия. 5

Субъективные признаки организованной группы как формы соучастия. 16

Квалификация действий участников организованной группы.. 25

Заключение. 34

Список литературы.. 36

Введение

Тема исследования: «Актуальные вопросы соучастия по уголовному законодательству».

Актуальность темы исследования. Одной из тенденций современного криминального мира, пришедшей из недавнего прошлого, является повышение степени структуризации преступности, увеличение ее самоорганизованности. На сегодняшний день, к сожалению, следует констатировать тот факт, что Россия занимает одни из лидирующих позиций в мире по такому показателю преступности, как ее организованность. Количество тяжких и особо тяжких преступлений против личности, общества, государства, их экономических интересов, совершаемых организованной группой неуклонно возрастает. При этом высок уровень латентности совершаемых преступлений в составе организованных групп, прежде всего, ввиду их особой подготовки, наличию связей в эшелонах государственно-властных органов и некоторым другим особенностям организованной преступности. Также отметим, что участники организованных групп приспосабливаются к современным реалиям общества, постепенно осваивая новые области для совершения преступлений, в частности, так называемое киберпространство. Можно сказать, что преступления современных организованных групп приобрели более «утонченный» характер, однако от этого стали еще опаснее. Признавая общественную опасность организованной преступности, государство предпринимает множество мер по противодействию данному виду преступлений. На законодательном уровне ужесточается ответственность за совершение преступлений в составе организованных групп, в структуре правоохранительных органов создаются специальные подразделения, специализирующиеся исключительно на противодействии организованным формам преступности. Однако, к сожалению, принимаемых мер зачастую оказывается недостаточно. В данном случае необходимо говорить, прежде всего, о недостаточной разработке уголовно-правовых признаков организованной группы. В результате у субъектов, осуществляющих противодействие организованной преступности, попросту не оказывается правового инструментария, необходимого для качественного и эффективного противодействия организованной преступности.

Цель нучно-исследовательской работы заключается в комплексном исследовании вопросов, связанных с уголовно-правовой характеристикой организованной группы, как одной из форм соучастия в преступлении, а также анализу законодательства, закрепляющего ответственность за данную форму соучастия в преступлении.

Указанная цель может быть достигнута посредством решения следующих задач:

1. Выявление и изучение объективных и субъективных признаков организованной группы как формы соучастия в преступлении;
2. Сравнительно-правовой анализ организованной группы и иных форм соучастия в преступлении;
3. Изучение особенностей квалификации действий участников организованной группы;
4. Анализ практики назначения наказаний за преступления, совершенные организованной группой.

Объектом научно-исследовательской работы выступает проблема реализации уголовной ответственности за такую форму соучастия в преступлениях, как организованная группа.

Предметом научно-исследовательской работы выступают уголовно-правовые нормы, устанавливающие ответственность за такую форму соучастия в преступлениях, как организованная группа.

Объективные признаки организованной группы как формы соучастия

Рассматривая историческую подоплеку формирования уголовноправового института организованной группы и соответствующего доктринального толкования в данной сфере, необходимо отметить один, на наш взгляд, существенный диссонанс. Притом, что соучастие, как форма совершения преступления (если учитывать именно групповой характер) появилось в уголовном законодательстве на довольно ранних периодах развития государства, организованная группа, как форма соучастия в преступлении сформировалась и была оформлена в виде соответствующего нормативного закрепления в законодательных актах сравнительно недавано.

В частности, впервые данный термин был использован законодателем во времена Великой Отечественной Войны. В указе Президиума Верховного совета СССР «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» от 4 июня 1947 года в статьях 4, 6 в качестве квалифицирующего признака хищения предусматривалось совершение хищения организованной группой (шайкой). Более того, несмотря на сам факт закрепления, содержание понятия организованной группы, как формы соучастия в преступлении оставляло желать лучшего. Исследуя приведенную норму, необходимо отметить ряд ее недостатков. Прежде всего, это отсутствие четких признаков определения организованной группы, причем, как субъективных, так и субъективных. Также нельзя было сказать об установлении консолидированной позиции правоприменителя относительно квалификации деяний, совершенных организованной группы. Не были ясны пределы ответственности каждого из членов организованной группы. Подобная неопределенность породила множество проблем при квалификации действий соучастников преступления, которые совершали противоправные деяния в составе организованной группы. Так, например, в одних случаях суды признавали наличие такой группы при всяком соучастии с предварительным сговором, в других – только при совершении хищения группой, имеющей стойкие организационные формы. Кроме того, в ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан» в качестве обстоятельства, отягчающего преступление, указывалось на совершение кражи воровской шайкой. Сочетание этих терминов не оставляло сомнения в том, что шайка – это преступное сообщество, а организованная группа – это одна из разновидностей шайки. Противоречивые позиции, подобные тем, что были в судебной практике, высказывались и в теории уголовного права. Верховный Суд СССР неоднократно указывал, что обе позиции являются крайними, однако сам четкого определения организованной группы не дал.

Приведенная ситуация казалось еще более странной и противоречивой, если учесть, что в вопросе закрепления соучастия, как уголовно-правового института, законодатель к тому времени достаточно сильно преуспел.

Первый предпосылки к выделению указанного института появились еще в период формирования древнерусской государственности, ознаменовавшейся (с точки зрения нормотворчества) принятием Русской Правды. В соответствии с данным документом были заложены первоначальные и фундаментальные основы дифференциации уголовной ответственности. И, во главу угла стало именно соучастие в преступлении, совершение деяния двумя и более лиц. Практически по каждому составу преступления в случае его совершения в группе, предусматривалось ужестоточение наказания.

На соучастие в преступлении, как квалифицированный признак обращал внимание и законодатель периода формирования Московского государства. В двух основополагающих нормативных актах того этапа, а именно Судебниках 1497 и 1550 годов, отдельно оговаривалось соучастие в совершении преступлений. В частности, за «учинение разбоя с сотоварищами предусматривался более строгий вид наказания, нежели одиночная реализация преступных замыслов».

При Петре I, в рамках систематизации российского законодательства, был реализован проект кодификации уголовного закона, в результате чего был принят Артикул Воинский. В нем также определялись правовые основы соучастия в преступлении и реализации уголовной ответственности за совершение деяний в составе группы лиц.

В 19 веке вопросам соучастия в преступлении были посвящены отдельные нормы, и даже структурные элементы таких фундаментально значимых нормативных правовых актов, как Уложение о наказаниях уголовных и исправительных и Уголовное уложение.

В советский период каждый из принимавшихся кодифицированных нормативных правовых актов, регламентировавших вопросы уголовной ответственности, включал в себя отдельно установленные и закрепленные соответствующим образом нормативные положения, закреплявшие вопросы регламентации уголовной ответственности за совершение преступлений в соучастии.

Таким образом, необходимо отметить, что в истории развития уголовного права России следует констатировать пробел правового регулирования такой формы соучастия в преступлении, как совершение преступления в составе организованной преступной группы. При существенном внимании законодателя к вопросу соучастия преступления в целом, проявившим себя уже на ранних стадиях формирования древнерусского государства, вопросы такой формы соучастия, как организованная преступная группа не освещались должным образом на достаточно длительном периоде развития отечественной уголовно-правовой доктрины и законодательства.

Тем не менее, несмотря на всю противоречивость и некоторую неверность изначальных законодательных формулировок, организованная групп закрепилась в качестве формы соучастия в преступлении и стала включаться в состав всех нормативно-правовых актов уголовно-правового характера именно в качестве таковой (формы соучастия в преступлении).

На сегодняшний день организованная группа как форма соучастия в преступлении закреплена в части 3 статьи 35 Уголовного кодекса Российской Федерации. В соответствии с нормой указанной статьи преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Рассмотрим объективные признаки указанной формы соучастия в преступлении.