Между действием (бездействием) каждого участника организованной группы и наступившими результатом должна быть установлена причинная связь. Существует особенность причинной связи в преступлении, совершенном организованной группой. Эта особенность заключается в том, что объективная связь уясняется судом не только между действиями исполнителя и общественно-опасными последствиями, как в преступлении, совершаемом одним лицом, но и между действиями подстрекателя, организатора, пособника, которые действуют вне рамок признаков состава преступления (не исполняют объективную сторону преступления), с одной стороны, и действиями исполнителя – с другой. Суду необходимо установить, что действия (бездействия) каждого соучастника предшествовали во времени действиям исполнителя, являлись условием и необходимым вкладом в общие усилия по достижению общественно опасных последствий.

Таким образом, можем сказать, что с объективной стороны, организованную преступную группу характеризуют такие признаки, как множественность участников – при минимальном их количестве в два человека; устойчивость организованной преступной группы – сложного и структурированного понятия, характеризуемого несколькими признаками, заключающими в себе, прежде всего, особенности организации преступной группы, ее структуры и осуществления преступной деятельности; совместность действий – участие в преступной деятельности всех членов группы, в зависимости от их роли, а также общность результата совершенных преступлений, как положительного, так и отрицательного. Только во взаимосвязи указанных признаков можно говорить об организованной преступной группе, как о форме соучастия в преступлении. При отсутствии хотя бы одного признака, или же, наоборот, наличии не свойственного данной форме соучастии в преступлении признака, говорить именно об организованной преступной группе нельзя.

Субъективные признаки организованной группы как формы соучастия

Любая совместная деятельность предполагает определенную психологическую составляющую, проявляющуюся в понимании лиц, участвующих в данной деятельности, характера и сущности выполняемых действий и осуществляемых процессов. При отсутствии подобного понимания или же не обращения к данной составляющей, говорить о деятельности лиц, как о совместной или групповой не приходится.

Приведенные тезисы в полной мере относятся и к совместной преступной деятельности лиц, совершающих преступления в рамках функционирования такой формы соучастия в преступлении, как организованная группа. В этой связи особое значение приобретает исследование вопросов субъективных признаков организованной группы. Совокупность признаков указанного вида позволяет детально охарактеризовать совместность с точки зрения психологической составляющей, заключенной во внутренних процессах, происходящих между участниками совместного совершения преступления. Совместность деяния, преломляясь сквозь призму психического отношения лиц, участвующих в совершении единого для всех них преступления, находит свое выражение в общности вины. Именно данным институтом может быть в целом охарактеризована субъективная сторона организованной группы, как формы соучастия в преступлении. При этом следует отметить, что в теории уголовного права существует дискуссия по данному вопросу в части касающейся соотношения понятия общности вины с понятием единства вины.

На наш взгляд, под единством вины следует понимать совокупность факторов, определяющих равностепенную ответственность лиц, совершивших преступление. Общность же вины характеризует лишь направленность умысла лиц, участвующих в совместном совершении преступления, внутреннюю психологическую связь между данным умыслом и совместной преступной деятельностью, а также полученным ее результатом. Поэтому, по нашему мнению, хотя указанные понятия можно признать в некотором роде однопорядковыми (прежде всего ввиду однокоренного отношения к институту соучастия преступления в его чистом виде), но их нельзя олицетворять друг с другом, в противном случае произойдет подмена понятий, что, безусловно, негативно скажется на квалификации преступления, совершенного в соучастии.

Общность вины участников организованной группы может быть охарактеризована несколькими признаками. Рассмотрим основные из них.

Осознание характера и общественной опасности собственных действий. Данный признак практически полностью идентичен пониманию интеллектуального момента умысла единолично совершающего преступления лица. Лицо, совершающее преступление в составе организованной преступной группы должно осознавать общественную опасность своих действий, предвидеть возможность, а в случае прямого умысла – неизбежность, наступления общественно-опасных последствий и, в случае прямого умысла желать их наступления, а в случае косвенного – не желать, но сознательно допускать эти последствий или относиться к ним безразлично.

Осознание общественной опасности действий совершаемых другими участниками организованной группы. В данном случае имеется существенное отличие от единоличного совершения преступления. В последнем случае лицо осознает характер и степень общественной опасности исключительно только своих действий. Ни за кого другого он не отвечает, его умыслом не охватываются действия третьих лиц. В случае же организованной группы, каждый ее участник должен осознавать тот факт, что совершаемые иными участниками организованной группы деяния, соучастником которой он является, также нанесут или могут нанести вред охраняемым законом права и законным интересам человека, гражданина, общества и государства.

Говоря о двух предыдущих признаках, мы затронули вопрос осознания участниками организованной преступной группы последствий своей преступной деятельности. Лица, совершающие преступления в составе организованной группы осознают тот факт, что совершаемые ими действия неизбежно нанесут, могут нанести или создать предпосылку для нанесения вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям. Отметим, что если в вопросах осознания неизбежности нанесения вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям каких-либо сомнений или противоречий быть не может, то при определении вопроса осознания лицом, совершающим преступление в составе организованной преступной группы возможности нанесения такого вреда или предпосылки для его нанесения, имеется несколько неопределенностей. В частности, возможна ли такая ситуация, при которой в результате совершения преступления не будет нанесено вреда общественным отношениям, то есть, такой элемент состава преступления, как объекта не подвергнется никакому негативному влиянию? Ряд ученых полагает, что на заданный вопрос необходимо отвечать положительно. В защиту своего мнения они приводят формулировки законодателя, которые он использовал при конструировании признаков института умышленного совершения преступления («…предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления»). Другие исследователи полагают, что на данный вопрос необходимо отвечать исключительно в отрицательном ключе, а все иные мнения противоречат законам логики и учению о составе преступления. «Если деяние совершено, — оно всегда причиняет вред общественным отношениям, поскольку объект преступления относится не к миру вещей, а к отношениям между людьми в социуме, и в этом смысле слова, независимо от того, какое преступление совершено, какой оно категории, оно всегда причиняет вред общественным отношениям».

Однако на наш взгляд, ситуация при которой от преступного деяния реальный вред общественным отношениям может быть не нанесен, все же возможна. Речь в данном случае идет о стадиях совершения преступления – приготовлении и покушении на преступление. В обоих случаях лицо или лица совершали множество действий, направленных либо на подготовку к совершению преступления, либо на непосредственное совершение преступления, однако по обстоятельствам, не зависящим от него или них, не доводят свои преступные замыслы до конца. Фактически, вред общественным отношениям в результате совершения указанных действий не причинен. То есть, объект преступления в данном случае отсутствует, и, если следовать логике второго приведенного ранее мнения, говорить о составе преступления мы не можем, а соответственно, в силу статьи 8 УК РФ, отсутствует и основание для привлечения к уголовной ответственности. Однако, за приготовление к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления, а также за покушение на любое преступление, уголовная ответственность все же предусмотрена. Об этом нам говорят, в частности, часть 2 статьи 30 УК РФ, а также ряд норм статей Особенной части УК РФ (в случае покушения на преступление). Более того, в определенной степени можно рассматривать в качестве подтверждения нашим словам наличие в УК РФ преступлений с формальным составом, которые считаются оконченным вне зависимости от наступления последствий, которые, как известно, характеризуются, прежде всего, нанесением вреда охраняемым законом общественным отношениям. Поэтому, на наш взгляд, ситуации, при которых в результате преступных деяний не наступает реальный вред общественным отношениям, а лишь создается предпосылка для нанесения такого вреда, возможна, в частности при приготовлении или покушении.

Осознание совместности преступной деятельности. Данный признак общности вины является одним из основных и определяющих саму сущность организованной группы, как формы соучастия в преступлении. Каждый из участников организованной преступной группы должен осознавать факт именно соучастия в преступлении. Подобная осведомленность может проявляться в нескольких аспектах. Так, соучастники должны знать об исполнителе и совершаемом им преступлении. В первую очередь исполнитель должен быть осведомлен о каждом соучастнике и его действиях, характеризующих состав учиняемого преступления. Взаимная осведомленность также предполагает, что действия каждого из участников преступления совершаются умышленно. При этом каждый из участников должен осознавать, что он совершает преступление совместно с другими исполнителями «заведомо сообща». Также соучастники преступления должны быть осведомлены о виде и особенностях совершаемых преступлениях. Речь в данном случае не идет о знании абсолютно всех, даже самых мелких деталях преступной деятельности. знание должно быть соразмерно той роли, которую исполняет конкретный соучастник в преступлении, совершаемым организованной преступной группой.